Еще о Киотских механизмах в России: долго запрягали и... никуда не едем

Ольга Подосенова

Новое постановление Правительства РФ«О мерах по реализации статьи 6 Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата» вместо упрощенного порядка рассмотрения и расширения возможностей для участия небольших проектов по возобновляемой энергетике, законодательные изменения усугубляют конкуренцию в этой и без того узкой сфере.

В России создана достаточная правовая база для реализации проектов совместного осуществления (ПСО), есть соответствующие статьи в федеральных законах, налоговом и Гражданском кодексах, постановления Правительства РФ, создан Порядок формирования и ведения российского реестра углеродных единиц. Однако пока рынок проектов совместного осуществления трудно назвать работающим, тогда как другим странам он дает крупные инвестиции: сегодня благодаря ПСО в Венгрии масштабно развивается производство биотоплива, в Новой Зеландии и Литве – ветровая энергетика, на Украине – проекты по модернизации муниципальных систем отопления.
Некоторые поэтапные изменения в конкурсе Сбербанка, казалось, дарили некую надежду на развитие «киотского» рынка в России: постепенно увеличивалось количество относительно небольших проектов, а разделение заявок по отраслям вроде бы призваны были дать равноправные условия проектам из разных сфер. И когда Министерство экономического развития РФ инициировало проведение «публичных консультаций в целях оценки регулирующего воздействия проекта постановления Правительства РФ «О мерах по реализации статьи 6 Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата» этот факт вселял надежду…Однако принятый в итоге документ надежды на развитие рынка проектов совместного осуществления развеял.

Было бы объяснимо, если бы этот нормативный акт повышал уровень требований к оценке результативности проекта, но и без того сложная до этого конкурсная процедура просто обросла дополнительными малообоснованными бюрократическими препонами. Стало понятно - ни о какой борьбе с «избыточными административными ограничениями» речь не идет.

Сложно понять и истинные мотивы ограничения конкурса лимитом углеродных единиц сокращения до 300 млн. тонн СО2 эквивалента. Если бы не это, можно было бы ожидать, что, несмотря на большую конкуренцию на рынке ПСО, места хватит всем – и производителям биотоплива, и инициаторам проектов по утилизации попутного газа, и модернизации котельных, и проектам возобновляемой энергетики, и лесным проектам. Однако при уже выбранных на первых этапах 70 миллионах тонн и увеличившейся конкуренции «зеленый свет» небольшим проектам явно никто не собирался включать.
Тем временем, для внешних инвесторов проекты ПСО в России представляют определенный интерес из-за возможности «выгодного» достижения снижения выбросов – вложения гораздо эффективнее из-за высокого уровня удельного энергопотребления в нашей стране. Механизм ПСО потенциально несет много возможностей для отечественных предпринимателей и увеличивает объемы торговли и возможности для малого и среднего бизнеса. Поэтому логично, что бизнес-сообщество ждет от Правительства России запуска работающих процедур утверждения ПСО - особого рыночного механизма поддержки и стимулирования проектов, направленных на сокращение потребления энергии и снижения выбросов парниковых газов. Однако таких условий для бизнеса никто, оказывается, и не собирался создавать.

Сначала можно было подумать, что еще немного – и вот-вот все изменится: ведь в России всегда так: «долго запрягаем, но быстро едем». А вот с киотскими механизмами и это не сработало: долго запрягали и опять… никуда не едем…